Ну ваще какбэ стыд и срам, с августа я плевала в потолок *черт, кайфово *, но какбэ это не дело жэ
В общем, это старенькое, переведенное в лохматом месяце лохматого года, когда трава еще была зеленее и забористее
Вот тока счас отбетилось. Понимаю, что никому оно уже нахуй не нужно, но хуле - пусть висит.
Будет еще, и даже с НЦой


Название: Сотня вторников (и ни намека на среду)
Автор: pyrebi
Переводчик: Мэмфис
Бета:  панда хель, мой заяц
Жанр: джен, кода к 3.11
Саммари: идиотизм в чистом виде. Жуткий, болезненный, кошмарный. Но идиотизм.


Click-clickПонимаете, Сэм когда-то учился в колледже да еще и подрабатывал в придачу. Обычная такая была работенка с копеечной зарплатой и злым боссом. Так что он прекрасно понимает саму суть злобной природы понедельников – усталость, стресс и потеря всякого желания жить. В этой жизни, где только они с Дином да дорога, он по привычке продолжает винить во всех неудачах понедельники. Он трет виски и бормочет: «Господи, ненавижу понедельники», - каждый раз, когда у него болит голова или заканчиваются патроны, или Дин становится совсем уж невыносим.
Но больше он понедельники ни в чем не обвиняет. Вторники – вот корень зла. Вторник перед вторником и за вторником. Есть на свете только одна вещь, которую Сэм Винчестер ненавидит сильнее вторников.
Группу «Азия».

Седьмой вторник
- Сиди тут. Не шевелись, ничего не трогай, - говорит Сэм, указывая на стул в центре комнаты. Сужает глаза и добавляет: - Даже нос не чеши.
Дин коротко смотрит на него.
- Чувак, что за херня?
- Просто… сиди тут, ладно? – в голосе Сэма слышатся отчаянные нотки.
Дин плюхается на стул и расставляет колени, выглядя при этом словно угрюмый подросток. Через час он начинает так сильно трясти ногой, что Сэм даже на расстоянии десяти шагов слышит, как в его кармане звенит мелочь.
Сорок минут спустя Дин встает. Сэм резко отрывается от своего лэптопа и изучения временных дыр.
- Куда собрался?
- Отлить, - отвечает Дин и, после недолгого размышления, добавляет: - И ты точно не идешь со мной.
Сэм хмурится.
- Сиди. Я принесу тебе бутылку.
- Ни хрена. Я поклялся, что после того, как у меня появится своя машина, я в жизни больше не буду ссать в бутылку. Мне этого в детстве хватило.
Сэм морщится и пожимает плечами. Джон не любил часто останавливаться «по-маленькому». Он тоже встает и отвечает:
- Ладно, но я абсолютно точно иду с тобой.
Ну и он сам воочию наблюдает, как Дин оступается на коврике, проскальзывает по кафелю и расшибает голову о край бачка.
И Сэм решает, что в уборную Дин больше ни ногой. По крайней мере, до среды.

Одиннадцатый вторник
Сэм знает, что его брат ведет себя как рыцарь. Иногда.
Стало быть, совсем не удивляется, когда Дин пробует остановить парня на заправке, избивающего подружку. И довольно сильно удивляется, когда эта девка разбивает Дину голову бутылкой за то, что он вмешался.
Неблагодарная сука.

Двадцать третий вторник
Минуту. Максимум две. Именно столько времени Сэм разговаривал с подозрительного вида субъектом в другом конце бара. Так как же Дин исхитрился выжрать пять порций текилы за это время? Сэм всегда думал, что люди пьют на спор, кто быстрее, только на вечеринках в коллеже, но он каждый день узнает что-то новое.
- Дин! – шипит он, выхватывая почти пустую бутылку из рук брата к вящему ужасу завсегдатаев, обступивших Дина со всех сторон. – Ты совсем идиот?
- Расслабься, Сэмми, - ухмыляется Дин, - эти двадцать баксов уже почти у меня в кармане.
И вот так Сэм узнает, что его брат на самом деле идиот. Он бросает взгляд на часы – 10:12 после полудня. Осталось меньше двух часов, так что он вытаскивает Дина из бара и сгружает его в Импалу.
«Задохнется. Подавится блевотиной, - по пути в больницу, Сэм прокручивает в голове способы, которыми может умереть в жопу пьяный человек. - Внезапно откажет печень? Такое может быть?».
Чего он не учитывает, так это того, что Дин решит, что поход в больницу – отстой, и выйдет из машины. На скорости 70 миль в час.
Толчок, жуткий плюхающий звук под задним правым колесом Импалы, и Сэм больше никогда, никогда в жизни не сможет превысить скорость, не испытывая при этом первобытного ужаса.

Двадцать девятый вторник
Сэм уверен (абсолютно уверен), что во всем виноват этот дурацкий аттракцион. Так что в один из вторников он покупает до хера бензина и поджигает долбанный дом. С садистским удовольствием он наблюдает, как пламя поднимается все выше и выше.
И только тогда замечает, что Дина нигде нет.

Тридцать восьмой вторник
Джесс обожала «Разрушителей легенд». Очень. Она каждую пятницу заставляла Сэма смотреть их. И он очень хорошо помнил тот выпуск, в котором они проверяли миф о том, что CD может взорваться прямо внутри привода.
Так что, когда Дин хлопает по крышке громко жужжащего лэптопа, бормочет: «Что с этой железякой?» и наклоняется, чтобы изучить проблему, то Сэм уже точно знает, что случится.
Дин, конечно, не трясется так, как тот гелевый манекен, но крови просто до охренения много.

Сороковой вторник
Сэм всегда свято верил, что застрять прямо посреди железнодорожных путей – нереально. Поэтому, когда Импала издает булькающий звук и глохнет прямо на переезде, он не может сдержать стон. Через секунду совсем рядом слышится свист поезда, и они с Дином, панически оглядываясь, выпрыгивают из машины.
Стоя чуть в стороне, Дин психует, а Cэм пытается его успокоить.
- Моя Детка! Мы… нет… нельзя! Сэмми!
И он рыдает, словно дитя, когда поезд врезается в Импалу.
А потом издает ужасный булькающий звук, когда кусок бокового зеркала на огромной скорости впивается ему в шею сзади.
Есть что-то возвышенное в том, как они вместе вылетели из машины, но Сэму сейчас в принципе плевать.

Пятьдесят четвертый вторник
- Чувак, она – настоящая сучка, - говорит Дин, большим пальцем указывая на даму за стойкой.
За соседним столиком здоровенный детина отрывается от своей тарелки с французскими тостами.
- Что ты сказал о моей матери?
Вот так Сэм узнает, что если правильно ударить, то можно реально забить нос прямо в череп.

Шестьдесят девятый вторник
- Это Сэм?
Голос на том конце телефонной линии звучит ожидаемо скорбно, и Сэму просто любопытно, почему он еще не слышит «Азию».
- У нас есть основания предполагать, что с Вашим знакомым, – мистер Тулл по документам, - случился… несчастный случай. Нам очень неприятно просить, но не могли бы вы приехать в морг на опознание?
И Сэм едет в морг, и наблюдает, как санитар стягивает покрывало, открывая Динову бледную физиономию. Сэм ждет, но «Азия» молчит, поэтому он морщится и говорит:
- Да, это мой брат. Как это случилось?
Санитар кидает на него возмущенный взгляд и выдает:
- У него случился инфаркт. По-моему он был с… ах, с Люси Паттерсон… и он просто… помер прямо под ней.
Воображение совершенно непрошено выдает ему картинку того, как потный нагой Дин отдает концы, словно престарелый Казанова, и Сэм щипает себя за нос, чтобы прогнать этот образ из своей головы. Это ужасающе отвратительно.
Его последняя мысль, перед тем, как он в очередной раз садится на постели: «Странно, что на это ушло так много вторников».

Семьдесят седьмой вторник
Сэм уже успел выучить тревожные сигналы. Механизмы опасны. Висящие предметы опасны. Любая неровная или влажная поверхность опасна, опасна, опасна. Он держит Дина подальше от всего вредоносного.
Так что он реально не врубается, как Дин исхитряется утонуть в раковине во время чистки зубов.
(Это не перестает шокировать, доводить до истерики и уныния, понимаете. Но в то же время Сэм начинает думать, что кто-то играет с ним).

Восемьдесят второй вторник
- Нет, Дин, не трогай мачете!..

Девяносто пятый вторник
Дин пытается выловить свой носок со дна стиральной машины. Он засовывает голову внутрь, чтобы проверить не осталось ли там еще что.
И именно в этот момент весьма рассеянная дама с очень доставучим сыночком, опускает свою сумку с пятьюдесятью фунтами белья на крышку пустой, по ее мнению, машинки.
Сэм считает, что все истерили чересчур активно, учитывая, что крови было так мало.

Сотый вторник
- Не трахаться, не пить, не принимать душ, не бриться, не ссать, не есть, не подходить слишком близко, не отходить слишком далеко, не садиться за руль, не нырять, не ругаться и не гладить животных, - с озадаченным видом оттарабанивает Дин. - Господи, Сэмми, может, ты забыл еще что? Уж лучше сразу убей меня!
Сэм роняет голову на руки.
И тут Дин прислоняется к столбу. На него падает мотельная вывеска. Сэм решает, что видимо и впрямь забыл – надо было еще и «не прислоняться» добавить в список.

Короче, вторники. Сэм на все сто уверен, что они придуманы дьяволом. Или несколькими сразу. Без разницы.
И если он еще раз услышит «Heat of the Moment», то точно будет знать, какой будет Динова сто первая смерть. (Он подозревает, что это будет как-то связано с крошечными кусочками радиоприемника, которые сами собой вопьются в чью-то тушку, или проползут в еду, или подожгут одеяло на кровати, или отмочат еще что-то такое же драматичное и раздражающее).
Но, даже с учетом того, насколько ужасна, тошнотворна, кошмарна и печальна вся эта ситуация…
И насколько сильно он хочет разорвать круг…
И насколько сильно ему не хватает ленивых воскресений и бесполезных четвергов…
И как он сам каждый раз умирает вместе с Дином…
Сэм всегда знает, что у него есть еще один день с ним.
(И с наступлением среды, когда бы оно там не состоялось, ему точно будет этого не хватать)
А до тех пор Сэм только сжимает зубы и клянется себе, что если когда-нибудь повстречает Билла Мюррея, то обязательно съездит ему по физиономии.
Вот уж действительно День Сурка.

Fin.

@темы: маленькие радости большого фрика, it's ador*k*able, хомяк проснулся, суки!!!, SPN, переводчествую, йа маньягчег, I'll be back, ога, Крипкец подкрался незаметно, Я хочу его с челкой!!!, Jerk...Bitch...